К своей звезде   ::   Пинчук Аркадий Федорович

За вагонным стеклом мелькнули песчаные косогоры с редкими перелесками, замелькали, как частокол, отраженные в разлившихся талых водах белые стволы берез, побежали к горизонтуозимые зеленя. Нина уткнулась носом в холодное стекло и почувствовала, как забилось от волнения сердце. Она давно, лет десять, не была в Озерном, и боялась, что ничего не узнает.

Но вот мелькнули сосны с березками, желтые проплешины, и Нина не столько узнала эти места, сколько почувствовала родство с ними. Под Ленинградом, на Псковщине, где ей часто приходилось бывать, она не раз любовалась похожими перелесками. Но они были только похожи и не вызвали вот этого чувства родственной близости. А тут – словно к душе подключили незримые провода.

– Ты чувствуешь, Федюшкин? – спросила она, чуть-чуть откинув назад голову, чтобы коснуться щекой щеки Ефимова.

– Нашенские места, – шепнул он пересохшими от волнения губами. – Здесь и запахи, каких нигде не почувствуешь.

– А мать мне писала…

– Я и сам думал, ничего не узнаю. Дело совсем не в новых постройках.

– В первую очередь…

– Сходим на кладбище. Отец твой когда умер?

– Ленке было два года. После его похорон я в Озерное не ездила. А еще хочу зайти…

– В школу. Кто-нибудь из старых преподавателей должен остаться.

Нина никак не могла привыкнуть к тому, что Ефимов на ходу перехватывал ее мысли, так же чувствовал, как чувствует она, заранее знал, что Нина может попросить и спросить, безошибочно упреждал все ее желания. «Хочу, чтобы Федюшкин меня поцеловал», – загадывала она и ждала. Будто они договорились о такой игре.