Кафедра   ::   Грекова Ирина

Сколько раз за те годы, что мы с ним не скажу "любим друг друга", скажем "близки", -- сколько раз спал он в моем присутствии, в моем доме, в моей постели, но ни разу не оставался на ночь. Ночевать он уходил к жене. Были и другие женщины, кроме жены и меня. Он этого нисколько и не скрывает. И все-таки что-то тянет его ко мне. Приходит с поразительным постоянством. Целуя меня, говорит: "Я тебя люблю сейчас -- навсегда".

Бедная Леля! Пока была жива, все пыталась меня образумить:

-- Ну что ты с ним связалась? Вульгарнейший человек. Валентин Орлеанский! Разве человек со вкусом выберет себе такой псевдоним?

Я молчала. Разумеется, его настоящая фамилия Орлов куда благороднее. Что поделаешь! Люблю такого, а не другого. Не благородного, не верного, не рыцаря "Круглого стола". Его и только его.

-- Ну что ты в нем нашла?

-- Я его люблю. Это я нашла не в нем, в себе.

-- Он тебе изменяет.

-- Знаю. Ничего нового ты мне не сказала. Кстати, он не мне изменяет, а своей жене со мной и с другими.

-- Ты для него ничего не значишь. Неужели у тебя совсем нет гордости?

-- Есть у меня гордость. Она в том и состоит, чтобы никогда ничем его не попрекнуть.

-- Ну знаешь... Не нахожу слов.

Бедная Леля!

Впрочем, что значит бедная? Почему-то принято, говоря об умерших, называть их бедными. Бедные не они, а мы, оставшиеся. Бедная я без Лели. После ее гибели моя жизнь как-то расшаталась, словно из нее вынули стержень.

Мы были вместе с того дня (в третьем классе), когда она подсела ко мне на парту и сказала: "Давай дружить". Я обомлела. Я не верила, что кто-нибудь со мной захочет дружить, не то что Леля -- любимица класса.