Как я таким стал, или Шизоэпиэкзистенция   ::   Белов Руслан

Я смотрел на дочь и видел, что никогда не рассказывал ей экспромтом чудесных сказок, никогда не устраивал пикников на крыше сарая среди ветвей цветущей яблони, никогда не читал наизусть письма Онегина к Татьяне, никогда не старался, чтобы из нее распространялся свет, никогда ее не любил больше жизни. Я смотрел на нее и видел, что единственное, что я делал – это часами возил ее на шее, и она не хотела слазить. И еще обижал маму, а от вида бабушки передергивался.

Мы не говорили, только смотрели. В первые годы развода ей запрещали меня слушать, потом разговаривать со мной. Но я нашел выход из положения, и она стала говорить своими рисунками, полными символов. После того, как Вера Зелековна, стоя за дверью, узнала, как я их расшифровываю, дочери запретили мне рисовать, и связь наша оборвалась.

И вот, мы на своих местах в кристалле жизни.

"Могли ли мы занять другие места, более удобные для души? Нет. И вообще, что такое этот кристалл жизни, – стал я смотреть в потолок. – Если он состоит из беспорядочной толпы людей, каждый из которых существенно отличается от других, то никакой это по физике не кристалл, и даже не стекло, а просто непрозрачное аморфное тело, не пропускающее свет. Как не пропускает его сейчас моя дочь. И этот мой кристалл, оказавшийся непрозрачным аморфным телом движется по времени, растворяясь сзади смертями и прирастая спереди рождениями, ну совсем как дерево распространяется по радиусу, рождаясь под корой, но угасая сердцевиной. Можно ли сделать этот кристалл прозрачным, можно ли заставить его заиграть светом? Нет. Его можно сделать прозрачным, лишь сделав всех людей одинаковыми, или расставив их по строго определенным местам – а это не жизнь, это смерть.

Но...