JК
Как я таким стал, или Шизоэпиэкзистенция :: Белов Руслан
Страница: 57 из 308Проснулся в дурном настроении, разбитый.
* * *
Перед обедом захотелось что-то приготовить. Сотворить. Остановился на винегрете, сварил овощей, фасоли, немного мяса и пошел в магазин за квашенной капустой. За прилавком стояла девочка лет пятнадцати. Рядом – мать или наставница. Спросил вопросительно взглянувшую девочку, хороша ли капуста.
– Да, хороша.
Купил. По дороге попробовал – несъедобна абсолютно. Видимо, круто заплесневела, и ее промыли.
– Выбросить что ли? – спросил себя.
– Жалко, – ответил.
– Нет, надо выбросить. Ты же из жадности сунешь ее в винегрет, все испортишь, и будешь жрать, проклиная себя.
– Суну. И буду жрать, проклиная себя.
– Что же делать?
– Есть идея!
Вернулся в магазин, – девочка посмотрела вопросительно, – бросил перед ней пакет:
– У вас совести нет, может, еще кому продадите.
И ушел, довольный.
* * *
В этом весь я. Достал обидчика, и не на потерянную десятку, а на всю сотню. Что это? Подлость? Нет. Это подленькая радость иезуитской победы: Достал! Укусил! Растоптал!
Помню одну из ссор со Светой. Тупо-принципиальную, громкую и с Верой Зелековной за декорациями. Когда перепалка перешла в эндшпиль "Кто кого", и некрепкая Света разошлась по швам и расплакалась, я ушел на улицу. Ушел, чтобы не показать любимой жене сволочную победную усмешку, готовившуюся опоганить лицо.
"Ради красного словца не пожалеет и отца"... Это про меня.
* * *
Перед обедом захотелось что-то приготовить. Сотворить. Остановился на винегрете, сварил овощей, фасоли, немного мяса и пошел в магазин за квашенной капустой. За прилавком стояла девочка лет пятнадцати. Рядом – мать или наставница. Спросил вопросительно взглянувшую девочку, хороша ли капуста.
– Да, хороша.
Купил. По дороге попробовал – несъедобна абсолютно. Видимо, круто заплесневела, и ее промыли.
– Выбросить что ли? – спросил себя.
– Жалко, – ответил.
– Нет, надо выбросить. Ты же из жадности сунешь ее в винегрет, все испортишь, и будешь жрать, проклиная себя.
– Суну. И буду жрать, проклиная себя.
– Что же делать?
– Есть идея!
Вернулся в магазин, – девочка посмотрела вопросительно, – бросил перед ней пакет:
– У вас совести нет, может, еще кому продадите.
И ушел, довольный.
* * *
В этом весь я. Достал обидчика, и не на потерянную десятку, а на всю сотню. Что это? Подлость? Нет. Это подленькая радость иезуитской победы: Достал! Укусил! Растоптал!
Помню одну из ссор со Светой. Тупо-принципиальную, громкую и с Верой Зелековной за декорациями. Когда перепалка перешла в эндшпиль "Кто кого", и некрепкая Света разошлась по швам и расплакалась, я ушел на улицу. Ушел, чтобы не показать любимой жене сволочную победную усмешку, готовившуюся опоганить лицо.
"Ради красного словца не пожалеет и отца"... Это про меня.