JК
Тайна серебряной вазы :: Басманова Елена
Страница: 167 из 307 – Что там пишут?
– Ничего хорошего. – Профессор резко встал, сложил газету. Следом поднялась и Мура. – В полицейской хронике напечатано сообщение – из особняка князя Ордынского похищена икона.
– Богоматерь с младенцем? – испуганно выдохнула Мура.
– А ты откуда знаешь? – прищурился Николай Николаевич.
– Я просто наугад сказала, – смутилась Мура, – случайно...
Профессор пристально посмотрел на дочь, прятавшую глаза, но решил, что она все еще чувствует себя виноватой из-за противного попугая.
– Да, по поводу попугая, – вспомнил профессор. – Чем вы его кормите? Лучше всего попросить Глашу сходить на птичий рынок – пусть купит, что там требуется, да хорошенько разузнает, чем эту экзотику потчуют. Надеюсь, в моем присутствии он каркать не будет...
Николай Николаевич приобнял Муру за плечи, поцеловал ее в волосы, потом нежно поцеловал в щеку Брунгильду и Елизавету Викентьевну и вышел из гостиной.
Мура в задумчивости опустилась в кресло, в котором только что сидел отец. Она вспомнила таинственную икону, странный звук сползающего вниз изображения и открывшуюся за ним странную картину. Она не говорила об этом ни сестре, ни отцу – никому. Не сказала и о том, что, кажется, именно там, в кабинете князя, она обронила свою перчатку. Боже! Неужели полиция ее нашла?
Мура схватила газету и стала судорожно перебирать страницы, ища глазами сообщение.
– Ничего хорошего. – Профессор резко встал, сложил газету. Следом поднялась и Мура. – В полицейской хронике напечатано сообщение – из особняка князя Ордынского похищена икона.
– Богоматерь с младенцем? – испуганно выдохнула Мура.
– А ты откуда знаешь? – прищурился Николай Николаевич.
– Я просто наугад сказала, – смутилась Мура, – случайно...
Профессор пристально посмотрел на дочь, прятавшую глаза, но решил, что она все еще чувствует себя виноватой из-за противного попугая.
– Да, по поводу попугая, – вспомнил профессор. – Чем вы его кормите? Лучше всего попросить Глашу сходить на птичий рынок – пусть купит, что там требуется, да хорошенько разузнает, чем эту экзотику потчуют. Надеюсь, в моем присутствии он каркать не будет...
Николай Николаевич приобнял Муру за плечи, поцеловал ее в волосы, потом нежно поцеловал в щеку Брунгильду и Елизавету Викентьевну и вышел из гостиной.
Мура в задумчивости опустилась в кресло, в котором только что сидел отец. Она вспомнила таинственную икону, странный звук сползающего вниз изображения и открывшуюся за ним странную картину. Она не говорила об этом ни сестре, ни отцу – никому. Не сказала и о том, что, кажется, именно там, в кабинете князя, она обронила свою перчатку. Боже! Неужели полиция ее нашла?
Мура схватила газету и стала судорожно перебирать страницы, ища глазами сообщение.