JК
Бонус для монсеньора :: Калинина Дарья
Страница: 62 из 63И даже когда они миновали все пролеты, его дыхание почти не сбилось. Подруги обменялись восхищенными взглядами. Их Апогей оказался куда крепче и выносливей, чем могло показаться на первый взгляд. А что, если сбрить его щетину… А самого подстричь, помыть и переодеть… Да, из него вполне мог получиться очень даже привлекательный мужчина. А уж благородства души Апогею явно не занимать.
А что слезы лил… Так это только свидетельствует о глубине и силе его чувств. Нет, все-таки напрасно Марина не ухватилась за него. Глядишь, сейчас бы жива была.
– Вот я и дома, – произнесла Ивановна, когда Апогей поставил ее на ноги у дверей ее квартиры. – Спасибо вам. Дальше я сама.
Но не успела она произнести эту фразу, как дверь распахнулась настежь. И худенькую старушку буквально внесло внутрь потоком воздуха. Апогей едва успел ухватить ее за руку, иначе старушка просто бы упала на пол.
На пороге распахнутой двери стоял рослый мужчина. Лицо его было разукрашено несколькими уже побледневшими, но еще хорошо заметными синяками и поджившими ссадинами. Короткие волосы на голове были почти одной длины с щетиной на его щеках. Глаза пьяно блуждали. А исходящий от него запах крепкого перегара однозначно говорил о том, что мужчина давно и безнадежно пьян.
– Эт-то т-тут кт-то у моей двери от-тирается? – заплетающимся языком поинтересовался он, но увидев старушку, как бы удивился: – М-маманя-а! Ты, что ли?
– Я это, Олежек, – прокряхтела старушка.
А что слезы лил… Так это только свидетельствует о глубине и силе его чувств. Нет, все-таки напрасно Марина не ухватилась за него. Глядишь, сейчас бы жива была.
– Вот я и дома, – произнесла Ивановна, когда Апогей поставил ее на ноги у дверей ее квартиры. – Спасибо вам. Дальше я сама.
Но не успела она произнести эту фразу, как дверь распахнулась настежь. И худенькую старушку буквально внесло внутрь потоком воздуха. Апогей едва успел ухватить ее за руку, иначе старушка просто бы упала на пол.
На пороге распахнутой двери стоял рослый мужчина. Лицо его было разукрашено несколькими уже побледневшими, но еще хорошо заметными синяками и поджившими ссадинами. Короткие волосы на голове были почти одной длины с щетиной на его щеках. Глаза пьяно блуждали. А исходящий от него запах крепкого перегара однозначно говорил о том, что мужчина давно и безнадежно пьян.
– Эт-то т-тут кт-то у моей двери от-тирается? – заплетающимся языком поинтересовался он, но увидев старушку, как бы удивился: – М-маманя-а! Ты, что ли?
– Я это, Олежек, – прокряхтела старушка.