Калигула или После нас хоть потоп   ::   Томан Йозеф

Бедный наш дорогой император! – сказал Даркон.

– Пусть орут. Они и меня поносили. Я, по их мнению, вор и мошенник, – отозвался Бибиен.

– А я гнусный блюдолиз, – заметил Друз.

– А я кровосос и торговец человечьим мясом, – рассмеялся работорговец Даркон.

– Бедняжки. – насмешливо проговорил Друз. – они надорвут глотки.

Хрипят-то они уже и сегодня. А завтра, когда стадо лишится своего пастуха, этого комедиантского крикуна, они и вовсе онемеют.

– А что же сталось с отважным защитником Фабия, с Сенекой? – спросил Даркон.

Авиола громко расхохотался:

– Он уехал в Байи лечиться от испуга.

И, обращаясь к Даркону, Авиола тихо добавил:

– Он одной ногой был на том свете. Калигула счел его поступок личным оскорблением для себя и перед ужином сказал Херее, чтобы тот приказал задушить его той же ночью. А Цезония ему и говорит: "Зачем тебе это нужно?

У него чахотка. Врачи говорят, что жить ему осталось не больше двух-трех месяцев. Оставь его на попечение Таната". Калигула, говорят, задумался, а потом сказал: "Ты права, дорогая. Пусть его покарает другой бог!"

Даркона это позабавило.

– Потрясающе! Другой бог! Какую, однако, власть забрала над ним эта женщина!

Авиола пожал плечами:

– Надолго ли?

Потом он обратился к Бибиену:

– Как дела на Палатине?

– На этой неделе мы со всей пышностью откроем лупанар. Он займет всю западную часть императорского дворца. Ту, что возле сада, где у Тиберия была библиотека.