Калоши   ::   Шолохов Михаил

Руки Степановны, скрюченные застарелым ревматизмом, поднялись и бессильно упали.

- Очумел ты, Семушка? А ребят кормить чем будем? Молоко одно и душу в теле держит.

- Корова вот-вот отобьет, а ребята тыквой будут оправдываться...

- С тыквы у них животы вон пухнут...

Семка с сердцем кинул в намолоченный ворох грабли.

- А што зиму-то будем жрать? Хлеба видишь сколько? Сама посуди: намолотили пудов двадцать, до святок пожуем, а там зубы на полку?..

- Может, бычка бы... Бычка бы, Сема, может, продали?..

- Постой, это как же? - бледнея, дрогнувшим голосом спросил Семка.Тогда, значит, на землю плюнуть приходится? Пахать не на чем и убирать... Как же можно так говорить?..

- Ну, а без коровы дети подохнут! - отрезала мать. На том разговор и кончился.

IV

Каждый месяц восемнадцатого числа в станице - рынок. С окружных хуторов и станиц сгоняют казаки скот, со станции наезжают скупщики, тут же на рыночной площади разбивают купцы дощатые лавки, на прилавках шелестят пахучие ситцы, возле кожевенных лавок бородатые станичники пробуют доброту кожи на зуб, "страдают" карусельные гармошки, на обливных горшках вызванивают горшечники, девки, взлетая на лодочках, визжат и нескромно мигают подолами, цыгане мордуют лошадей, в шинках казаки выпивают "за долгое свидание". Рынок пахнет медом, дублеными овчинами, конским пометом.

Запахи, невыразимо разнородные, терпкие и солоноватые, наносит ветерок с рыночной площади.