Каменное поле   ::   Янссон Туве

Но я старалась напоминать ему, я то и дело напоминала ему о работе, которую ему надо закончить, однако его это ужасно сердило, а я только хотела помочь. Мне порой кажется, что быть женой не так-то легко, держишься в тени и все чего-то стараешься, стараешься, но все-таки, в конце концов, эти мелкие заботы и есть самое главное, разве нет? И потом — очень важно уметь прощать. Как-то раз он мне сказал: почему ты никогда не сердишься? Не сержусь, ответила я, а с чего бы мне сердиться? Я понимаю тебя и прощаю. И тогда он говорит: за что? Защищай свою позицию. Прощение может быть непростительным. Уточни.

Уточни! Юнас был так требователен к словам, и это ужасно все осложняло, хотя у нас, как я уже сказала, был очень хороший брак, но тем не менее я почувствовала некоторое облегчение, когда он ушел из дома — Юнас наверняка сказал бы, что я повторяюсь, — во всяком случае, мне уже не надо было бояться и следить за каждым своим словом, не надо было ждать с обедом, не зная, придет он или нет. Я, конечно, подогревала ему обед, но иногда он так ни к чему и не притрагивался, хотя я понимала, что он допоздна бродил по морозу. Разумеется, ему хотелось проявить самостоятельность, но, по-моему, это было немножко по-детски, и его ненависть к бабушкиному кружевному покрывалу была тоже по-детски наивной, но здесь я не уступила. Это покрывало почиталось двумя поколениями, и его хватит еще на одно, если только не ложиться на него с башмаками. Здесь я была непримирима. «Непримиримый» — любимое слово Юнаса. Непримирима. Неумолима. Абсолютно.