Каникулы в коме   ::   Бегбедер Фредерик

Загадываемые ими загадки касаются самых тайн существования. Марк задумывается, правильно ли он ответил на вопрос. Наконец сквозь шум и треск ухо питбуля улавливает положительный ответ. Марк существует! Он есть в списке, следовательно – существует! Привратник с почтением поднимает веревочку и впускает Марка в клуб. Толпа расступается, словно волны морские перед Моисеем, с той только разницей, что Марк, в отличие от Моисея, свежевыбрит. Мозаичная надпись на стене гласит: «Построено заводами Порше, Париж-Ревен, 1905». Прямо под ней маленькая голубая голограмма, изображающая улыбающуюся голую девушку с татуировкой на животе: «Клуб „Нужники“, Париж-Токио, 1993».

Жосс Дюмулен встречает приглашенных у входа, сразу за рамкой металлоискателя, с командой телевизионщиков, которые устанавливают свои осветительные приборы. Волосы прилизаны, смокинг застегнут на все пуговицы, телохранители на стреме, мобильник в руке.

– Эге-ге! Сам великий Марронье пожаловал к нам! Сколько лет, сколько зим! Они бросаются друг к другу в объятия, как принято в мире шоу-бизнеса: это позволяет скрыть подлинные эмоции.

– Рад тебя видеть, Жослен.

– Мерзавец! Не смей меня так называть, – хохочет Жосс. – Я теперь – юнец до мозга костей.

– Так-так, значит, это твоя халабуда? – спрашивает Марк.

– «Нужники»? Нет, клуб принадлежит моим японским друзьям. Знаешь, тем, у кого на руке мизинца не хватает… ладно, я крайне рад, что ты меня навестил, дружище.