Капитан и Враг   ::   Грин Грэм

В ту нору — еще до школы — я боялся только отца, который, как говорила мама, давно уже связался с силами, противоположными тем, к которым она отправилась. «Твой отец — сатана», — любила она говорить мне, и ее глаза, обычно уныло-тусклые, на миг вспыхивали, точно газовые горелки.

Мой отец — это я точно помню — явился на похороны весь с головы до ног в черном, даже борода у него была в тон костюму, и я стал искать взглядом торчащий из-под пиджака хвост, но не сумел его обнаружить — правда, это меня не переубедило. Мне не часто доводилось видеть отца — ни до похорон, ни после, так как он редко заходил ко мне домой, если можно так назвать квартиру близ Ричмонд-парка, в доме под названием «Лавры», объединенном общей стеной с другим таким же, куда я переехал после смерти мамы. Как мне сейчас кажется, отец договорился об этом с маминой сестрой после похорон, на поминках, где накачивал ее хересом до тех пор, пока она не пообещала брать меня к себе на время школьных каникул.

Моя тетя была женщина вполне сносная, но уж больно скучная, и потому она — понятное дело — так и не вышла замуж. Она тоже называла отца Сатаной в тех редких случаях, когда говорила о нем, а я, хоть и боялся отца, начал испытывать к нему уважение, потому как не в каждой семье ведь есть сатана. О том, что существуют ангелы, приходилось верить на слово, а вот сатана, как сказано в моем молитвеннике, «бродит по миру аки лев рыкающий», этим-то, думал я, наверно, и объясняется, почему отец проводит в Африке куда больше времени, чем в Ричмонде.