JК
Тайна желтой комнаты :: Леру Гастон
Страница: 120 из 331Нет и нет! Убийце необходимо было попасть в Желтую комнату …
Тут вмешался начальник полиции:
– Неплохо, совсем неплохо, молодой человек! Поздравляю… И если нам пока еще неизвестно, каким образом убийце удалось уйти, мы уже проследили шаг зашагом, как он попал сюда, и видим, что он здесь делал: совершил кражу. Но что же он украл?
– Вещи необычайно ценные, – ответил репортер.
В этот момент мы услыхали крик, раздавшийся в лаборатории. Мы бросились туда и увидели господина Станжерсона. С блуждающим взглядом и трясущимися руками он показал нам на нечто вроде книжного шкафа, который он только что открыл: там было пусто.
В ту же минуту профессор упал в кресло, придвинутое к письменному столу, и простонал:
– Опять, опять меня обокрали… – И крупная одинокая слеза скатилась по его щеке. – Только прошу вас, ни слова не говорите моей дочери… Ей это доставит еще большее огорчение, чем мне… – И, глубоко вздохнув, он продолжал горестным тоном, которого мне никогда не забыть: – Впрочем, какое это теперь имеет значение… Лишь бы она осталась жива!
– Она будет жить! – с удивительно трогательной интонацией промолвил Робер Дарзак.
– А мы обязательно найдем похищенные вещи, – добавил г-н Дакс. – Но что же все-таки хранилось в этом шкафу?
– Двадцать лет моей жизни, – едва слышно произнес знаменитый профессор, – или, вернее, нашей жизни: моей и дочери. Да, самая ценная документация, самые секретные описания наших опытов и трудов, собранные за двадцать лет, были заперты здесь. Это были поистине отборные, самые важные бумаги среди стольких других, хранящихся в этой комнате. Поверьте, это невосполнимая потеря не только для нас, но и для всей науки.
Тут вмешался начальник полиции:
– Неплохо, совсем неплохо, молодой человек! Поздравляю… И если нам пока еще неизвестно, каким образом убийце удалось уйти, мы уже проследили шаг зашагом, как он попал сюда, и видим, что он здесь делал: совершил кражу. Но что же он украл?
– Вещи необычайно ценные, – ответил репортер.
В этот момент мы услыхали крик, раздавшийся в лаборатории. Мы бросились туда и увидели господина Станжерсона. С блуждающим взглядом и трясущимися руками он показал нам на нечто вроде книжного шкафа, который он только что открыл: там было пусто.
В ту же минуту профессор упал в кресло, придвинутое к письменному столу, и простонал:
– Опять, опять меня обокрали… – И крупная одинокая слеза скатилась по его щеке. – Только прошу вас, ни слова не говорите моей дочери… Ей это доставит еще большее огорчение, чем мне… – И, глубоко вздохнув, он продолжал горестным тоном, которого мне никогда не забыть: – Впрочем, какое это теперь имеет значение… Лишь бы она осталась жива!
– Она будет жить! – с удивительно трогательной интонацией промолвил Робер Дарзак.
– А мы обязательно найдем похищенные вещи, – добавил г-н Дакс. – Но что же все-таки хранилось в этом шкафу?
– Двадцать лет моей жизни, – едва слышно произнес знаменитый профессор, – или, вернее, нашей жизни: моей и дочери. Да, самая ценная документация, самые секретные описания наших опытов и трудов, собранные за двадцать лет, были заперты здесь. Это были поистине отборные, самые важные бумаги среди стольких других, хранящихся в этой комнате. Поверьте, это невосполнимая потеря не только для нас, но и для всей науки.