Каркассонн   ::   Фолкнер Уильям

В Байроне, например, было что-то от крысы: в его собственных высказываниях кое-где намеки на тайную прожорливость; колдовской топоток крошечных лапок за окровавленным гобеленом, где пал где пал где я был Царем царей но женщина с женщиной с собачьими глазами чтобы ворошить и ворошить мои кости {6}

- Я хотел бы что-нибудь совершить, - проговорил он, неслышно шевеля губами в темноте, и мчащийся конь снова заполнил его сознание беззвучным громом копыт. Ему видна была подпруга и подошвы на вдетых в стремена ногах всадника, и он опять подумал о том норманнском жеребце, выведенном от многих отцов, чтобы носить стальную кольчугу в медлительных влажных зеленых долинах Англии, и теперь обезумевшем от жары и жажды и безнадежных горизонтов, полных мерцающей пустоты, - как он все мчался с громом, уже разрубленный на две половины и не зная этого, вплавленный в ритм все нарастающей инерции. Голова его была в броне из стальных пластинок, так что он ничего не видел впереди себя, а из самой их середины торчал... торчал...

- Шамфрон, {7} - сказал его скелет.

- Да. Шамфрон. - Он задумался ненадолго, пока конь, разрубленный на две части и не знавший, что он уже мертв, все мчался с громом, а ряды врагов Агнца расступались в священной пыли и его пропускали. - Шамфрон, - повторил он. Ведя такой уединенный образ жизни, его скелет почти что ничего не мог знать о мире. Но он усвоил нелепую и раздражающую манеру подсказывать всякие мелкие сведения, когда они случайно исчезали из памяти его хозяина. - Ты знаешь только то, что я тебе говорил, - раздраженно сказал тот.

- Не всегда, - отвечал скелет. - Я, например, знаю, что конец жизни это лежать спокойно. А ты этого еще не знаешь. Или, по крайней мере, мне об этом не говорил.

- Да знаю я это, знаю, - сказал он. - Достаточно мне долбили. Но не в том дело. А в том, что я в это не верю.

Скелет простонал.