Карстовый провал   ::   Еськов Кирилл

А вот к примеру: ежели лишить Ковича "естественного" права ежемесячно, в образе саага, убивать по человеку, так он что от этого -- примется бродить по ночным улицам с шилом в рукаве? В высшей степени сомнительно. Спектакли его станут хуже? А из чего это следует? опять-таки -- сублимация, то да се, баранки к чаю... Тут вообще приходится заметить, что позиция авторов ("Мир без Пещеры есть Пещера в дневном мире. Пещера навсегда." -- с.243) удивительно смахивает порою на взгляды одной очаровательной барышни из "Возвращения со звезд". Флиртуя весь вечер с героем-астронавтом, она вдруг открывает по ходу дела, что тот не был "бетризован", и это повергает ее в полный ужас: по внушенным ей представлениям, любой человек, если его не подвергли предварительно некому роду психической "стерилизации", только о том и думает, чтобы насиловать и убивать. Ну, си-то, дурехе, простительно -ее так учили, повествуя о "кошмарном прошлом"...

При этом Дяченко, воспевая Пещеру как "чистый и честный мир первозданных инстинктов (с.46)" вполне, как я подозреваю, сознательно избегают обсуждать вот какой аспект. Когда они своей авторской волей понуждают саага-Ковича тратить силы и время на целенаправленный поиск "достойной" добычи -- это наивнейший антропоморфизм. Всамделишный хищник -отнюдь не охотник-спортсмен, от нефига делать отправляющийся в сафари за крупной дичью: он всегда и везде ориентирован на наиболее доступную добычу. И если игра в Пещере действительно идет по "честным звериным правилам", то восемьдесят процентов жертв составят неопытные детеныши -- как это и есть в реальных природных популяциях.