Касатка   ::   Подсвиров Иван Григорьевич

Егор приблизился к нам валкою походкой, узнал меня и поздоровался за руку, до боли стиснув мне пальцы.

- А я иду мимо и глазам не верю: у соседки новый забор. Зачем, теть?

- Надо. - Касатка, сделав равнодушное лицо, повернулась к нему спиною.

- Ну, городите, давайте... Все-таки, теть, напрасно.

- Не тебе, Жорка, об этом печалиться, - сурово отрезала Касатка.

- Это верно, не мне, - без всякой обиды согласился Егор и присел на мокрую дровосеку, смахнув с нее воду рукавом. - А забор добрый!

- С Максимычем старались.

- Молодцы, - подхвалил Егор, чиркнул спичкой и закурил. Ладони у него блестели от темного, въевшегося в поры машинного масла. - А я к вам, теть, с жалобой.- Егор поежился, зашелестел брезентом и постучал сапогами, носок об носок.

- С какой это жалобой? - насторожилась Касатка. - Да вчера моя стала подкапывать картошку под вишнями, распотрошила пару кубухов, а там - горох горохом. Ни одной нормальной картошины... Тень. В тени она не уродится.

- То-то я смотрю: Нюра нонче какая-то надутая. Выгоняет корову в стадо, здоровкается, а сама в землю глядит.

- Она мне вчера концерт задавала, - сказал Егор.- Сама, говорит, срублю, если ты не осмелишься. Ночью, говорит, возьму топор и одним махом смахну. Нехай потом тетка бесится.

- Я ей срублю, - погрозила Касатка. - Так и передай: патлы высмыкаю. И на тебя, Жорка, не посмотрю.

- Да я что, - смутился Егор и пожал плечами. - Я, теть, всегда на вашей стороне. Глубокую оборону держу.

- Посадить ветку некому, а рубать все мастера.