Касатка   ::   Подсвиров Иван Григорьевич

Я представил себе разочарование, возможные беды Касатки и решил, что настал момент пустить в ход мой последний довод в ее пользу. Как бы он ни отнесся к нему, не отступлю, буду настаивать на своем.

- Не хочешь... Значит, не хочешь ей помочь. А она ведь тебя спасла.

Босов в упор, с непониманием уставился на меня:

- Спасла? От чего?

- От смерти, Матвей...

Я рассказал ему историю, услышанную от матери, во всех подробностях, упомянул и о своей потерянной тюбетейке, о том, как его мать и Касатка пололи в паре... Сигарета в руке Босова подрагивала и дымилась, пепел нагорал, осыпался ему на колени, но он вовсе не замечал этого и сидел, держа руку перед собой. Огонь припек ему пальцы, он вздрогнул и машинально швырнул окурок в угол. Губы его, твердо сжатые, понемногу белели. Когда я кончил, он встряхнулся, медленно, как в забытьи, поднялся с дивана.

- Впервые слышу. Невероятно... Она никогда мне не напомнила об этом. Ни-ког-да, - по слогам растянул Босов.

Он подошел к столу, зачем-то заглянул в откидной календарь, поморщился, перевернул страницу - и опять вернулся к дивану, неуклюжей длинной тенью застыл напротив меня.

- Я и представить себе не мог... Выходит, она как бы мать нам.

- Думай как хочешь.

- Невероятно! Мы ведь с тобой, Федя, дважды родились. - Он впервые назвал меня по имени. - Из-под самых колес... из лап смерти младенцев выхватить. Но почему она молчала? Да, конечно. Она считает это обычным случаем. Ясно. А другая бы... другая бы выгоду из этого извлекла. Всем растрезвонила бы.