JК
Касатка :: Подсвиров Иван Григорьевич
Страница: 72 из 193- Босов с искренним осуждением покачал головой. - Я же ей, пичужке, в отцы гожусь, а ты... Я на пятнадцать лет старше Тани! Шутка ли... Представь мое дурацкое положение. В конторе уже догадываются, шпильки отпускают. А дойдет до родных?
Стыда не оберешься. Бог весть что обо мне подумают.
В общем, такая штука.
Не однажды замечал я, что практические люди нередко обнаруживают детскую наивность и полную беспомощность в личной жизни, особенно в отношениях с женщинами, но чтобы такая черта водилась за Босовым - этого я не мог предвидеть, потому что думалось: он давным-давно пережил отроческую стеснительность, стал совершенно иным. С трудом подавил я усмешку.
- Вот сам его величество случай призывает упорного холостяка к женитьбе. Не упусти его.
- Опять ты за свое. Нет, от тебя хорошего совета не дождешься.
В приемной послышался легкий, вкрадчивый шорох Таниных шагов. Босов насторожился, побледнел, заговорил сбивчивым шепотом:
- Хватит об этом. Она! Сейчас войдет.
Босов одернул пиджак, пересел в свое вертящееся кресло, и тотчас лицо его приняло деловое, озабоченное выражение. Появилась Таня, с ясной улыбкой подала ему дюжину остро очинённых карандашей, медленно собрала посуду и, таинственно шелестя платьем, обвевая нас тонким запахом французских духов, удалилась в приемную.
Босов, уткнувшись в бумаги, даже не посмотрел ей вслед.
В конторе мы просидели до наступления сумерек.
Стыда не оберешься. Бог весть что обо мне подумают.
В общем, такая штука.
Не однажды замечал я, что практические люди нередко обнаруживают детскую наивность и полную беспомощность в личной жизни, особенно в отношениях с женщинами, но чтобы такая черта водилась за Босовым - этого я не мог предвидеть, потому что думалось: он давным-давно пережил отроческую стеснительность, стал совершенно иным. С трудом подавил я усмешку.
- Вот сам его величество случай призывает упорного холостяка к женитьбе. Не упусти его.
- Опять ты за свое. Нет, от тебя хорошего совета не дождешься.
В приемной послышался легкий, вкрадчивый шорох Таниных шагов. Босов насторожился, побледнел, заговорил сбивчивым шепотом:
- Хватит об этом. Она! Сейчас войдет.
Босов одернул пиджак, пересел в свое вертящееся кресло, и тотчас лицо его приняло деловое, озабоченное выражение. Появилась Таня, с ясной улыбкой подала ему дюжину остро очинённых карандашей, медленно собрала посуду и, таинственно шелестя платьем, обвевая нас тонким запахом французских духов, удалилась в приемную.
Босов, уткнувшись в бумаги, даже не посмотрел ей вслед.
В конторе мы просидели до наступления сумерек.