Кавказец   ::   Астафьев Виктор

— Ах ты, горюн, горюн, — сочувственно говорил Банников и принимался делить паек Магомеда-Оглы поровну между лежавшими в палате ранеными.

Поначалу бойцы стеснялись брать еду, но потом решили, уж чем ее отдавать, так лучше самим съесть, глядишь, скорее кто-нибудь поправится.

Как-то ночью Магомед-Оглы первый раз застонал. Банников уже спал и ничего не слышал. Старшина Сусекин взял костыль и ткнул им в Банникова:

— Трофим!

— А? — Банников вскочил и завертел головой, как филин. — Чего ты, старшина?

— Отходит, видно, кавказец-то.

Банников метнулся в угол, взмахнув халатом, как нелепая птица хвостом. С тумбочки упало и разбилось зеркальце.

— К покойнику, — вздохнул кто-то в темноте. — Может, дежурную сестру позвать?

— Погодь, что Банников скажет.

Оказалось, стон Магомеда-Оглы уловили все, а можно было подумать, будто раненые спали. Это было время, когда обитатели палаты сумерничали. Лежа под вытертым байковым одеялом, каждый думал о своем, коротая в душной госпитальной тишине час грустного покоя перед сном.

— Ну что там? — приподнялся и забелел в темноте один из раненых.

— Кажись, спит, — чуть слышно отозвался Банников. — Это он во сне застонал. Так-то он сдюжил бы. Кремень-мужик!

— Они, кавказцы, такие, — подхватил сосед старшины, явно набивающийся на разговор и уже готовый что-то поведать по такому случаю, но старшина Сусекин пресек эту попытку:

— Ша, ребята, пусть спит. А ты, Банников, уж посиди возле кавказца, дело такое. Он, как-никак, все же не в родной стороне..

1958