Тайны архива графини А.   ::   Арсаньев Александр

В тот момент, когда мои нервы были натянуты до последнего предела, страшный раскат грома, казалось, расколол небо пополам, и начался первый по-настоящему весенний проливной дождь, конца которому не предвиделось…

«Степан теперь точно не доедет», – сказала я себе мысленно.



ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Разверзлись хляби небесные – кажется, так говорят в народе.

Именно с этих русских слов начинается третья глава первой повести или романа, не знаю, как точнее назвать, написанного около ста лет тому назад по воспоминаниям юности Екатериной Алексеевной Арсаньевой. И эти совершенно русские слова после сплошного потока французской речи производят впечатление молнии, сверкнувшей среди темного предвечернего неба.

Дождь хлестал за окном с такой силой, что, казалось, вырвалась на волю некая неведомая стихия, закованная до времени во спасение человечества, а теперь за грехи наши отпущенная на свободу. И она не успокоится до тех пор, пока последний человек не покинет эту грешную землю, лишенный света, тепла и хотя бы маленького клочка суши.

Я не могла вспомнить ничего подобного за всю свою жизнь. Даже думать о том, что полиция хотя бы попытается добраться до меня в такую погоду, было бы верхом легкомыслия. С другой стороны, и мужики до конца этого вселенского потопа вряд ли решились бы на приступ.

Поэтому я покинула свой наблюдательный пункт у окна, тем более что за окном не было видно ни зги.

Мертвые тела по-прежнему лежали посреди комнаты, и я уже почти привыкла к их присутствию, насколько может человек привыкнуть к присутствию в доме смерти.

Время подходило к обеденному, если считать на европейский манер.