JК
Казанова :: Кестен Герман
Страница: 113 из 533Казанова по-военному приветствовал его и спросил:
«По какому праву вы его задержали?» Он просил Франческо взять свою шляпу и пойти с ним пообедать.
Майор со смехом воскликнул, что стража задержит Франческо.
На следующее утро Казанова посетил военное министерство. Он хотел освободить брата и отказаться от места фенриха. За полчаса все уладилось. Казанова с Франческо расположились в одной меблированной комнате. Он получил отставку и сто цехинов от своего заместителя. Радостно он снял мундир и решил взяться за профессию игрока в карты. Через восемь дней он проиграл последнее сольди.
Надо было жить и он за талер в день стал скрипачом в театре Сан-Самуэле, выстроенном в 1655 году одним из Гримани.
С тех пор как он «утонул так глубоко», он не ходил больше в благородные дома. Его предупреждали, что он будет стыдиться, обдуманно став бездельником и наслаждаясь этим.
Привлекательный, здоровый, талантливый, знающий, развитый, он стал второсортным скрипачом, после того как представлялся своим знакомым доктором обоих прав, священником, секретарем римского кардинала и офицером. Так много банкротств в двадцать лет делало его смешным. Он кончил там, где могли бы начать даже неуклюжие. Его честолюбие дремало.
Как и его товарищи, после спектакля он шел в кабак и в бордель. Они дрались с гуляками и ложились с женщинами, не заплатив.
«По какому праву вы его задержали?» Он просил Франческо взять свою шляпу и пойти с ним пообедать.
Майор со смехом воскликнул, что стража задержит Франческо.
На следующее утро Казанова посетил военное министерство. Он хотел освободить брата и отказаться от места фенриха. За полчаса все уладилось. Казанова с Франческо расположились в одной меблированной комнате. Он получил отставку и сто цехинов от своего заместителя. Радостно он снял мундир и решил взяться за профессию игрока в карты. Через восемь дней он проиграл последнее сольди.
Надо было жить и он за талер в день стал скрипачом в театре Сан-Самуэле, выстроенном в 1655 году одним из Гримани.
С тех пор как он «утонул так глубоко», он не ходил больше в благородные дома. Его предупреждали, что он будет стыдиться, обдуманно став бездельником и наслаждаясь этим.
Привлекательный, здоровый, талантливый, знающий, развитый, он стал второсортным скрипачом, после того как представлялся своим знакомым доктором обоих прав, священником, секретарем римского кардинала и офицером. Так много банкротств в двадцать лет делало его смешным. Он кончил там, где могли бы начать даже неуклюжие. Его честолюбие дремало.
Как и его товарищи, после спектакля он шел в кабак и в бордель. Они дрались с гуляками и ложились с женщинами, не заплатив.