Казарма   ::   Наседкин Николай

Впрочем, куда это я опять?

Нас действительно больше на свободу уже не отпускали...

Врезалось в память странное ощущение, когда вели нас на вокзал ощущение отстранённости от всех других людей в городе. Как ни дико это звучит, но сама собою напрашивалась ассоциация с военнопленными. Мы шли колонной, похожей на толпу, естественно, не в ногу, одетые разве что не в лохмотья, со старыми рюкзачками, ободранными чемоданчиками, а некоторые даже с какими-то допотопными вещмешками, в сопровождении сержантов и офицеров, шли по проезжей части улицы, и прохожие, скапливаясь на тротуарах, рассматривали нас. Правда, сопоставлению с пленными мешало наше поведение угрюмости и усталости в целом не было и в помине: шагали бодро, возбуждённо, некоторые пытались затянуть удалую походную песню. Ещё помню, как жадно вглядывался я в лица глазеющих на нас людей, как страстно хотелось напоследок увидеть хотя бы одно родное, знакомое лицо, махнуть на прощание хоть одному человеку рукой, крикнуть: "До свидания!.."

Увы!

Трое суток в поезде запомнились смутно. Всю дорогу пили. Многие умудрились припасти горючего ещё в городе, а когда водка кончилась, то свои торговые услуги предложили доброхотные проводницы. Предприимчивые тётки, возившие новобранцев, видимо, не впервой, загрузили служебное купе ящиками с "Московской" и за время пути ободрали нас как липок, отпуская белоголовую по двойной, а под конец даже и по тройной цене.