Казарма   ::   Наседкин Николай

* (Рассказики и уж тем более отрывок о половой жизни, на первый взгляд, не имеют к повествованию никакого отношения, но разве это так? Во-первых, рассказы как бы демонстрируют собою образцы беллетристического творчества хозяина тетради. Во-вторых, его воспоминания о собственной первой любви ещё более четко очерчивают, проясняют его характер, суть. А в-третьих, и вообще много интересного можно почерпнуть об авторе из этой главы. Разве не видно, что, записывая рассказы уже после лазарета, постфактум, он намеренно через речь шаржирует Рыжего и, наоборот, возвышает, идеализирует Бориса? А разве не кажется порой рассказ Бориса и вовсе выдумкой, романтической фантазией самого Бориса и разве не понимает этого автор записок? Тогда почему он передает эти "воспоминания" на полном серьёзе, без тени иронии?.. Как видите, поразмышлять здесь есть над чем, информация имеется.)

Глава VIII

Еще в лазарете я понял, что мне необходимо для сохранения себя стряхнуть привычную свою псевдоинтеллигентскую инертность и покорность судьбе.

Надо искать выход. Бежать, чтобы потом загреметь в дисбат - глупо. Вешаться, как Мосин, всё же не очень-то хотелось. Членовредительством заняться - страшно, да и останешься потом до конца дней своих колченогим или косоруким...

Опять же повторю, я абсолютно не был сумасшедшим или хотя бы просто психонеуравновешенным человеком. Все эти варианты определения собственной судьбы базировались на судьбах других ребят, которым суждено было служить в одно время со мною и роком предопределенно оказалось попасть в строительные войска.

Вот только несколько случаев.