Киммерийское лето   ::   Слепухин Юрий Григорьевич

Поднимаясь на пятый этаж, сама удивилась своему спокойствию — как будто идет поболтать к подруге. У двери, прежде чем нажать кнопку звонка, она все же помедлила, попыталась как-то обдумать предстоящий разговор. Да нет, что тут обдумывать.

— А, Ратманова, — сказала Татьяна Викторовна, распахнув дверь. — Ты точна, как королева. Входи! И говори сразу — голодна?

— Нет, спасибо…

— Смотри, а то я могу покормить. Обедаем мы позже, но хоть яичницу зажарить?

— Нет, спасибо, Татьяна Викторовна, я правда не хочу.

— Тогда выпьем кофе. Раздевайся, проходи в комнату, я сейчас…

Ника вошла, поправляя волосы, скользнула взглядом по развешанным над письменным столом Андреевым рисункам и остановилась возле окна. Форточка была распахнута, пахло солнцем, весной, капелью. Как ждала она этой весны…

За ее спиной скрипнула дверь, послышалось звяканье посуды. Ника обернулась:

— Помочь вам, Татьяна Викторовна?

— Нет, я все принесла. Сейчас включим это, и все… Садись, Ника, рассказывай. Как у тебя дома?

— Я об этом и хотела… — Несмотря на все спокойствие, голос ее прервался.

— Я слушаю, — встревоженно сказала Татьяна Викторовна. — Иди сюда, Ника, садись…

Ника села, помолчала, глядя в сторону.

— Я сейчас… извините, Татьяна Викторовна. Я вам говорила, мама лежала в больнице. С воспалением легких…

— Да, я знаю.

— Это не совсем так.