Кёнигсберг   ::   Буйда Юрий

На прощание он сказал, что органы должны нежно любить интеллигенцию... нет, искренне любить интеллигенцию, и не на всякий чешский случай, а именно искренне... Большинство моих коллег, сказал он после пятой рюмки, твердо убеждены, что интеллигенты самые настоящие эмигранты в СССР. Граждане другого государства. Другой народ.

- Налей мне капельную капельку - хуже не будет, - попросила Катя. Мужиком себя считал - тореро! Сын мой, говорит, мозгляк, а вот я...

- Слыхал. Извини. Я и без комплиментов генерала КГБ вижу, что не ошибся выбором.

- Борис... - Она растерялась. - Да наплюй ты... И вообще мы говорили о Костяне. Я ведь знаю только одну про него историю. Как он ворвался в гастроном с резиновым шлангом, торчавшим из-под плаща, тотчас его уронил и завопил дурным голосом, что у него хвост оторвали. Это что же за заведение такое, куда порядочный человек не может войти с хвостом! Дайте жалобную книгу и позовите заведующую! Бедная тетка идеально сыграла свою роль в театре абсурда. Она с извинениями поднесла уважаемому клиенту бумажный пакет, в котором оказался круг копченой колбасы и бутылка коньяка.

- Водки, - с усмешкой уточнил я. - Бред какой-то. До последнего не верил, что дураки, они и есть дураки.

Катя пересела ко мне и прислонилась к плечу.

- А потом - смерть?

- Странно: я думал, он просто рожден, чтобы прожить в этой абсурдной реальности лет хотя бы сто.