Кюкюньянский кюре   ::   Доде Альфонс

Взволнованные, побледневшие от страха слушатели застонали: в настежь открытой преисподней всякий увидал кто отца, кто мать, кто бабку, а кто сестру...

-- Вы понимаете, братие, -- продолжал почтенный аббат Мартен, -- вы понимаете, что так продолжаться не может. Я отвечаю за ваши души, и я хочу, хочу спасти вас от бездны, в которую вы все уже катитесь очертя голову. Завтра же я принимаюсь за работу, обязательно завтра же. А работы будет немало! Вот с чего я начну. Делать -- так уж с толком, по порядку. Все пойдет по череду, как в Жонкьере на танцах.

Завтра, в понедельник, я буду исповедовать стариков и старух. Это плевое дело. Во вторник -- детей. С ними я скоро управлюсь. В среду -парней и девушек. Это, пожалуй, затянется. В четверг -- мужчин. Тут мы мешкать не будем. В пятницу -- женщин. Я скажу: не чешите языком! В субботу -- мельника!.. На него одного целый день ухлопаешь... Если в воскресенье все будет кончено, лучшего и желать нельзя. Видите ли, дети мои, когда хлеб созреет, надо его жать, когда вино нацежено, надо его пить. Ну, довольно о грязном белье, подумаем, как бы его выстирать, и выстирать дочиста. Да будет с вами милость господня. Аминь!

Сказано -- сделано. Белье было выстирано. С того памятного воскресенья на десять миль вокруг Кюкюньяна разносится благоухание добродетели.