Клан - моё государство 3.   ::   Китлинский

И не приведи его сюда нелёгкая, кем бы он стал? Собирал бы дань с ларьков и лотошников в Москве для кого-то, крошил челюсти и так бы никогда в себе дара пахать не открыл. Дожил бы, пройдя через пару, тройку лагерных сроков лет до пятидесяти, где бы его и зарыли от неизлечимой чахотки. В другом варианте, прибили бы на одной из московских улиц конкуренты. Он бы никогда не узнал, что можно заработать деньги своими мозолистыми руками честно. И что именно это даёт мужику чувство уверенности и силы, чувство чести и достоинства. И кто бы потом решился отнять у него его кровно заработанное? Его же не остановить. Он на нож, да что там нож, на автомат полезет. Теперь он усвоит до конца жизни, что главный авторитет на земле – он сам. Даже угроза смерти в том его не поколебит, а вор в законе для него будет дерьмом и поганый мент тоже, кстати, говоря. Надо бы их ещё придержать на годик-два. Как? Подход сыщется. Пусть окрепнут в силёнках своих. Сделать это надо ненасильственно, а добровольно",- Сашка положил раскатанное тесто на противень, открыл банку джема и стал катать валики, чтобы сделать из них, перекрестив, клетки на пироге. Снежные заряды били в небольшое окошечко, вьюга разгулялась не на шутку. Проснулись мужики и с криком выскочили наружу по нужде, возвратились, матерясь на всё подряд, от бога до чёрта. Пирог был уже в печи и по домику расползался обвораживающий запах. Они принюхивались, но вопросов не задавали. Ждали. Когда Сашка вытащил пирог и водрузил на стол, все не сговариваясь сошлись посмотреть, сглотнули слюни и переглянувшись уставились вопрошающе на него.

– И не просите,- отрезал Сашка их молчаливую мольбу.