Книга царя Давида   ::   Гейм Стефан

Позднее, когда стало ясно, что избранник Божий сделался деспотом, каждый пошел своим путем.

Иосафат, сын Ахилуда, сказал мне:

— Ты слишком многого хочешь. Даже если бы Давид и впрямь отвечал твоим надеждам, он все равно не сумел бы переустроить мир так, как ты о том мечтаешь. По-моему, при данных обстоятельствах надо ограничиться тем, что действительно достижимо, а это — сильный, единый Израиль.

— Что толку? — возразил я. — Это лишь значит поменять тысячу маленьких вонючек на одну большую вонищу. Разве ты не видишь уже сейчас те противоборствующие силы, которые развалят государство? Если не произойдет глубоких перемен, если мы позволим Давиду укрепиться еще больше, если станет верным только его решение, только его слово, тогда единый Израиль все равно рассыплется на куски, как трухлявое дерево от бури.

— Сомневаюсь.

— Или же нас ждет загнивание и гибель, и никакие царские пляски, никакое красноречие, никакие мольбы, никакие стихи не вдохнут в страну новой жизни.

— Добродетельность украшает невесту, но воину она может стоить в сражении жизни. Иоав, сын Саруии, сказал:

— Давид — голова. А голова знает больше прочих членов.

— У тебя что — своих глаз и своей башки нет? — закричал я.

— Я солдат, — сказал он. Архитянин Хусий, сочувственно выслушав меня, молвил:

— Я и сам вижу, что не все ладно. Буду весьма признателен, если ты и впредь будешь делиться со мною своими соображениями и планами.