Страница:
257 из 362
Они тоже приятные люди, только и хлопочут, как бы угодить им да повеселить.
Итак, все подготовлено к тому, чтобы повергнуть Меншикова в неотвратимую опалу, но может решиться сделать это лишь он, второй император, хотя ему только 12 лет.
На тайном совещании в кустах петергофского парка решалась судьба светлейшего князя.
– Я тоже не ступлю больше ногой в меншиковский дворец, – заявил Петр. – Повелю, чтобы мне все приготовили в построенном дедом Летнем дворце и чтоб все мои вещи были доставлены туда.
Солнечный луч, скользнув по листве кустарника, задержался на щеке князя Ивана, высветляя синяк над его скулой.
– Что это у тебя, Иван?.. Ты смотри – синяк… – обратил внимание Петр.
– Все Лизета твоя, – потупил глаза князь Иван.
– Ой, прости, Иван Алексеевич, я тогда не заметила, что тебя локтем зашибла. Сделай милость, извини, – просила его Елисавета.
– Ладно, извиню, – улыбнулся он, снова убеждаясь, что сумеет добиться своего.
Так никого из царственной молодежи и не дождался Меншиков, а хотел непременно повстречаться с Петром и Натальей и пригласить их на завтра в Ораниенбаум, где будет торжественное освящение недавно построенной домовой церкви.
II
«Ораниенбаум» – по-немецки означает – оранжевое, или апельсиновое дерево. Там, в теплицах меншиковского дворца, действительно вызревали апельсины, и на гербе Ораниенбаума изображено серебряное поле с апельсиновым деревом, отягощенный созревшими плодами.
В народе Ораниенбаум называли Рамбовом.
|< Пред. 255 256 257 258 259 След. >|