Книга царств   ::   Люфанов Евгений Дмитриевич

Один – по приказу отца и дяди подписал князь Иван Алексеевич таким почерком, как его величество сам имя свое подписывал, а другой экземпляр взял с собою, чтобы при удобном случае поднести государю для собственноручного его подписания. И тогда же они решили, что, ежели государь за тяжкою его болезнею, духовной подписать будет не в состоянии, то предъявить народу завещание, подписанное рукой князя Ивана, и сказать, что якобы сам государь такое подписал.

Все было оговорено, и князь Иван помчался в Лефортовский дворец, вбежал к больному, а там сидел Остерман. Иван ходил взад и вперед по комнате, выжидая удобной минуты, но Остерман неотлучно находился тут же и словно сторожил Петра, а тот, в бреду, все звал его к себе.

В ночь началась агония. Петр вдруг приподнялся на постели и громко крикнул:

– Запрягайте сани, поеду к сестре.

И замертво упал на подушки.

Через несколько минут после смерти Петра князь Иван Долгорукий побежал по Лефортовскому дворцу с саблей в руке, крича:

– Да здравствует императрица Екатерина!

Но, не встретив ничьей поддержки, вернулся домой и сжег «духовную».

Все замыслы Долгоруких разлетелись прахом, «яко сосуд скудельный», как говорил Феофан Прокопович.

В наступивший день должна была состояться свадьба Петра II и его обрученной невесты Екатерины, и в тот же день от Долгоруких все отшатнулись, как от зачумленных. Только невеста князя Ивана – Наталья Шереметева сказала о своем суженом:

– Была его невестой, когда он был на высоте, останусь с ним, и когда он низвержен.