Книга русских инородных сказок   ::   Фрай Макс

Кали осталась сумасшедшей стервой. Ей за сорок, а она все промышляет грабежом. И нимало не утратила сноровки в обращении с бечевкой. Брахма пьет, и Кришна пьет тоже. У них импотенция. Вишну умер два года тому обратно, похоронен на Ваганьковском. Повезло ему, да, повезло.

Астарта носу не кажет из своей коммуналки. У нее нос крючком, подагра и горб. Она практически забыта.

Посейдон ночует на лодочной станции. Сторож иногда угощает его шкаликом водки, и тогда Посейдон рассказывает красивые сказки на забытом наречии.

Дочерей у него больше нет.

Пта догнивает в каком-то НИИ. У него большой научный авторитет и зарплата в сто тугриков. Жить ему не на что, а существовать противно. Его больше не публикуют, потому что разобрать его каракули никто не может — иероглифика, говорят. Совсем вы, профессор, говорят, свихнулись. И свихнулся, что же. Все они совершенно ебнутые существа. Это-то их и сгубило.

К Пта иногда захаживает Тот, который давно отошел от дел. Светило астрофизики рассказывает о своих нынешних исследованиях Луны. Все думают, что он рассматривает ее в телескоп, но по правде-то — он туда летает. Это последнее, что он еще не совсем оставил.

Кецалькоатль — царь нищих. Он тоже рехнулся, когда понял, к вершинам какой иерархии возносит его новая судьба. Теперь он сидит на хламном троне и переговаривается сам с собой: «Что же ты выдохся, Эекатль? — Да и твоя звезда закатилась, Тлауискальпантекутли. — Ты чудовище, Шолотль. Как ты довел нас до этого?..