Князь Серебряный, Упырь, Семья вурдалака   ::   Толстой Алексей Константинович

Он засучил рукава, плюнул в кулаки и принялся катать правого и виноватого. Разбойники не ожидали такого нападения. Те, которые были поближе, в один миг опрокинулись и сшибли с ног товарищей. Вся ватага отхлынула к огню; котел упал, и щи разлились на уголья.

- Тише ты, тише, сатана! Чего расходился! Говорят тебе, тише! - кричали разбойники.

Но парень уже ничего не слыхал. Он продолжал махать кулаками вправо и влево и каждым ударом сшибал по разбойнику, а иногда и по два.

- Вишь, медведь! - говорили те, которые успевали отскочить в сторону.

Наконец парень образумился. Он перестал драться и остановился посреди опрокинутых и разбитых горшков, почесывая затылок, как будто желая сказать:

«Что же это я, в самом деле, наделал!»

- Ну, брат, - сказали разбойники, подымаясь на ноги и потирая ребра, - кабы ты тогда в пору осерчал, не отбили бы у тебя невесты! Вишь какой Илья Муромец!

- Да как тебя зовут, молодца? - спросил старый разбойник.

- А Митькою!

- Ну Митька! Ай да Митька!

- Вот уж Митька!

- Ребята! - сказал, подбегая к ним, один молодец, - атаман опять начал рассказывать про свое житье на Волге. Все бросили и песни петь, и сказки слушать, сидят вокруг атамана. Пойдем поскорее, а то места не найдем!

- Пойдем, пойдем слушать атамана! - раздалось между разбойниками.

На срубленном пне, под тенью огромного дуба, сидел широкоплечий детина среднего роста, в богатом зипуне, шитом золотом.