JК
Князь Серебряный :: Толстой Алексей Константинович
Страница: 23 из 432«Разве ты думаешь, — говорит он Годунову, — что я без убойства жить не могу?» Он холодно ироничен, когда обрубались все нити милости к Басманову: «Ступай себе, Федя, на все четыре стороны», или когда участь Вяземского уже была предрешена: «Что, Афоня?» Любое прикровенное деяние всегда исходило от царя. Он — виновник всех злодейств. Многочисленны реплики автора, вроде следующей: «Вечером у царя было особенное совещание с Малютой». Царь-лицедей и толпу разглядывал в тайное окошечко, прежде чем выйти к ней на крыльцо со своими «милостями» и «прощениями».
Выразительно написаны у А.К.Толстого диалоги между героями: тут видна рука прирожденного драматурга. Но в описании любовных чувств он гораздо слабее: здесь сказывается романтическая стилизация: «запылала радость в груди», «взыграло сердце» у Серебряного. Даже Вяземский, желая приворожить Елену Дмитриевну, говорит ей о каком-то «райском блаженстве».
Конечно, исторический колорит в «Князе Серебряном» еще во многом условен. Какая-то оперная театральность чувствуется в описании костюмов и оружия Морозова и Вяземского на поединке, царских пиров и забав, как бы они пышны ни были на самом деле. И все же роман А.К.Толстого влюбляет в русскую историю, развивает драгоценное в человеке качество — умение воображать прошлое. А.К.Толстой приглашает читателя посреди окружающих его будничных предметов переселиться в иной век, прочесть старинные камни. Вот он рисует Москву с ее Кремлем еще без стрельчатых верхов башен, но прекрасную, опоясывающие ее стены Китай-города, Белого города, море почерневших тесовых крыш, речки Неглинную и Яузу, на берегах которых машут крыльями мельницы, а кругом — леса, монастыри.
Выразительно написаны у А.К.Толстого диалоги между героями: тут видна рука прирожденного драматурга. Но в описании любовных чувств он гораздо слабее: здесь сказывается романтическая стилизация: «запылала радость в груди», «взыграло сердце» у Серебряного. Даже Вяземский, желая приворожить Елену Дмитриевну, говорит ей о каком-то «райском блаженстве».
Конечно, исторический колорит в «Князе Серебряном» еще во многом условен. Какая-то оперная театральность чувствуется в описании костюмов и оружия Морозова и Вяземского на поединке, царских пиров и забав, как бы они пышны ни были на самом деле. И все же роман А.К.Толстого влюбляет в русскую историю, развивает драгоценное в человеке качество — умение воображать прошлое. А.К.Толстой приглашает читателя посреди окружающих его будничных предметов переселиться в иной век, прочесть старинные камни. Вот он рисует Москву с ее Кремлем еще без стрельчатых верхов башен, но прекрасную, опоясывающие ее стены Китай-города, Белого города, море почерневших тесовых крыш, речки Неглинную и Яузу, на берегах которых машут крыльями мельницы, а кругом — леса, монастыри.