Когда отступает цынга   ::   Диковский Сергей

Соль и мука, сети и мясо выгружены здесь, в бухте Ложных вестей, у тресколовной базы. Их надо забросить в поселки, пока не пошла сельдь и люди способны стоять на ногах".

- Вашей базе придется дать катер, товарищ Орлов.

- Деньги на бочку, товарищ Латышев. Простите, у нас хозрасчет.

Посетитель встает. Он надевает сырую фуражку, одинаковую от польской границы до мыса Дежнева, - зеленую фуражку погранвойск ГПУ.

Ему очень хочется сказать пригретому печкой, фуфайкой и новыми чесанками человеку в очках:

- Какой же вы губошлеп и чиновник, товарищ Орлов. Вы не забыли захватить из Владивостока ни портфеля, ни кожаной подушки для своего зада, ни лимонных порошков. Вы распускаете в бесполезном сочувствии губы, слушая историю пятисот рыбаков, ожидающих пароходного дыма, и не можете дать ненужный вам катер. И, пока вы будете бормотать о хозрасчете, косяки сельди пройдут вдоль камчатского побережья, мимо обессиленных рыбацких поселков. Вы - глухой чурбан, с вашим почмокиванием и восклицаниями.

Но вместо этого он говорит:

- Я предлагаю немедленно дать катер.

- Ваше право... Но кто согласится в такие шторма?..

- Кончим... Распорядитесь приготовить лебедку для спуска.

Посетитель выходит в туман, и Орлов насмешливо фыркает ему в спину. Чудаки эти пограничники, рыскающие вдоль побережья Камчатки. Ну, какой черт тащит их совать нос в хозяйственные дела? Лазили бы по трапам осматривать пароходы, отбирали бы пушнину и спирт, гонялись бы на лыжах за бандами.