JК
Кокон :: Хафизов Олег
Страница: 7 из 18Сиживал один молчаливый эстонец, пьющий как бы не побольше других…
Так вот, эта самая Лена (толстая сыроватая девушка в очках, без внешности) вернулась сканикул из своей области и пока не знала, где приткнуться, поскольку ее сожительница (жена бородатого комбинезончика), введя под свой кров щепетильного супруга, не могла более держать при себе распутной (по Шпанову) подруги с ее ухарями.
По приезде из своей Казани-Рязани она зашла к Эдуарду, где находилось неизведанное лицо Хафизов, и мило, без мата, вступила в разговор, выказав приятный женский ум и мягкую общительность. “Не красивая, но умненькая, прекрасный товарищ, который всегда найдет опохмелиться”, – было впечатление. Во время коридорного перекура
Эдик нашептал:
– Можно Ленка переночует у тебя? Все равно у тебя никого нет, а она девчонка хорошая. Можешь ее выебать (она согласна).
У Хафизова все так и оборвалось. Может, неосознанно он и хотел впервые изменить жене (может – неосознанно), но не при таких же прозаических обстоятельствах.
– Не хочу. А ночевать – пусть ночует, – ответил он, а про себя нетвердо решил отвернуться к стене и просто заснуть в надежде на трезвость. “Вечно этот Эдя навяжет что-нибудь ненужное, – то литинститут, то толстую бабу”, – думалось о друге без симпатии.
Коньяк, однако, был другого мнения.
Так вот, эта самая Лена (толстая сыроватая девушка в очках, без внешности) вернулась сканикул из своей области и пока не знала, где приткнуться, поскольку ее сожительница (жена бородатого комбинезончика), введя под свой кров щепетильного супруга, не могла более держать при себе распутной (по Шпанову) подруги с ее ухарями.
По приезде из своей Казани-Рязани она зашла к Эдуарду, где находилось неизведанное лицо Хафизов, и мило, без мата, вступила в разговор, выказав приятный женский ум и мягкую общительность. “Не красивая, но умненькая, прекрасный товарищ, который всегда найдет опохмелиться”, – было впечатление. Во время коридорного перекура
Эдик нашептал:
– Можно Ленка переночует у тебя? Все равно у тебя никого нет, а она девчонка хорошая. Можешь ее выебать (она согласна).
У Хафизова все так и оборвалось. Может, неосознанно он и хотел впервые изменить жене (может – неосознанно), но не при таких же прозаических обстоятельствах.
– Не хочу. А ночевать – пусть ночует, – ответил он, а про себя нетвердо решил отвернуться к стене и просто заснуть в надежде на трезвость. “Вечно этот Эдя навяжет что-нибудь ненужное, – то литинститут, то толстую бабу”, – думалось о друге без симпатии.
Коньяк, однако, был другого мнения.