Колесница Гелиоса   ::   Санин Евгений Георгиевич

Прот нырнул в повозку и уже оттуда услышал голос грека:

— Если Евн узнает об этом и сообщит своим сирийцам — это стадо забитых, темных людей разорвет меня в клочья! Из-за этого я даже не смог попрощаться с ней по-человечески, чего не прощу себе до последнего своего часа.

— С римлянкой — по-человечески?!

— Клеобул, я понимаю тебя! Но пойми и ты: Домиция не была римлянкой в настоящем, страшном смысле этого слова! Да — ее отец и мать были истинными патрициями. Собственная честь и честь римского государства были для них превыше всего, даже жизни. Но остальные народы и племена для них как бессловесный скот, одним словом — варвары! И скажу тебе больше, я заслужил свою свободу тем, что положил перед Евном руку именно этого Домиция Ребила! Но его дочь… Она была совсем не такой, она сама боялась и ненавидела своего отца! Два года я был рабом у них в доме. И лишь после того, как стало известно, что Домиция и я… Что мы…

— Можешь не продолжать! — остановил Фемистокла Клеобул. — Поверь, я очень хочу понять тебя и принять близко к сердцу твое чувство. Но прости — в моей голове не укладывается, что римляне могут быть человечными!

— Тебе нужен еще пример? Изволь! Ты запомнил лица остальных, что садились в парусник?

— Кажется, там был пожилой мужчина в тоге…

— Да. Плоций Тукка. Когда наши войска ворвались в Катану, и местные рабы, плача от счастья, резали своих господ, как режут свиней, пятеро рабов вдруг начали защищать этого Плоция и его жену Плоциллу.