JК
Колокола :: Диккенс Чарльз
Страница: 89 из 111Те фамилии, что значились там, были ему незнакомы, да и число их заметно сократилось против прежнего,из чего он заключил, что бывший швейцар предпочитает торговать за наличные и, войдя в дело, подтянул поводья чикенстокеровским неплательщикам.
Так грустно было Тоби, так он горевал о загубленной молодости своей несчастной дочери, что и тут не на шутку опечалился – даже в списке должников миссис Чикенстокер ему не нашлось места!
– Какая на дворе погода, Энн? – спросил бывший швейцар сэра Джозефа Баули и, протянув ноги к огню, потер их, насколько позволяли его короткие руки, словно говоря: «Если плохая – хорошо, что я дома, если хорошая – все равно никуда не пойду».
– Ветер и слякоть, – отвечала жена. – Того и гляди снег пойдет. Темно. И холодно очень.
– Вот и правильно, что мы поели пышек, – сказал бывший швейцар тоном человека, успокоившего свою совесть. – Вечер нынче как раз подходящий для пышек. А также для сладких лепешек. И для сдобных булочек.
Бывший швейцар назвал эти лакомства одно за другим, словно не спеша подсчитывая свои добрые дела. Затем он опять потер толстые свои ноги и, согнув их в коленях, чтобы подставить огню еще не поджарившиеся места, рассмеялся как от щекотки.
– Вы сегодня веселы, дорогой Тагби, – заметила супруга.
Фирма именовалась «Тагби, бывш. Чикенстокер».
– Нет, – сказал Тагби. – Нет. Разве что чуточку навеселе. Очень уж кстати пришлись пышки.
Так грустно было Тоби, так он горевал о загубленной молодости своей несчастной дочери, что и тут не на шутку опечалился – даже в списке должников миссис Чикенстокер ему не нашлось места!
– Какая на дворе погода, Энн? – спросил бывший швейцар сэра Джозефа Баули и, протянув ноги к огню, потер их, насколько позволяли его короткие руки, словно говоря: «Если плохая – хорошо, что я дома, если хорошая – все равно никуда не пойду».
– Ветер и слякоть, – отвечала жена. – Того и гляди снег пойдет. Темно. И холодно очень.
– Вот и правильно, что мы поели пышек, – сказал бывший швейцар тоном человека, успокоившего свою совесть. – Вечер нынче как раз подходящий для пышек. А также для сладких лепешек. И для сдобных булочек.
Бывший швейцар назвал эти лакомства одно за другим, словно не спеша подсчитывая свои добрые дела. Затем он опять потер толстые свои ноги и, согнув их в коленях, чтобы подставить огню еще не поджарившиеся места, рассмеялся как от щекотки.
– Вы сегодня веселы, дорогой Тагби, – заметила супруга.
Фирма именовалась «Тагби, бывш. Чикенстокер».
– Нет, – сказал Тагби. – Нет. Разве что чуточку навеселе. Очень уж кстати пришлись пышки.