Комета Лоренца (сборник)   ::   Хургин Александр

Кто такая Альма, Алябьев не знает. Собак в округе развелось черт знает сколько. В сороковом доме их, правда, в общем и целом нет, в сороковом больше коты и кошки у людей содержатся. Потому что население сорокового дома на восемьдесят процентов состоит из пенсионеров. И им не на что кормить собак. А в других домах - собак много. Предостаточно, можно сказать, в других домах собак.

Светка перелезает через деревянный борт и садится. Задом - в песок.

- Штаны испачкаешь, - говорит Алябьев. - Дерьмом.

- А мне папа новые купит штаны, - говорит Светка и показывает Алябьеву язык.

"Совсем распоясались дети разных народов", - думает молча Алябьев и отворачивается от Светки, и смотрит на дорогу. По дороге идут разные люди. Тетка с пакетами, мужик с синяками, кто-то еще. Почтальонши нет.

Старики то там, то тут гудят, выражая свое недовольство. Дед за спиной у Алябьева предлагает идти всем вместе на почту и пикетировать ее здание. И пока не выплатят - не расходиться. До полного и безоговорочного победного конца.

- Надо не почту пикетировать, - учит пенсионер-гинеколог Анна Львовна, - а бывший обком. Там теперь областные власти сидят, от которых зависит.

- Да что от них зависит? - возражают слишком умной Анне Львовне. Власти здесь бессильны, потому как мудаки.

- Менять их надо, путем великой октябрьской революции.

- Октябрьская революция в ноябре была, а сейчас сентябрь.

- Значит, время еще есть.

- Зина.