JК
Танцующий детектив :: Айриш Уильям
Страница: 16 из 35Наклоняясь ко всем девицам по очереди, она жужжала им в уши:
– А когда её нашли, на каждом глазу у неё лежало по десятицентовику, третий – на губах, и в каждую руку он сунул по одному и сжал ей кулаки, представляете? Слышали вы что-нибудь подобное! Господи, он, видно, охотится на женщин, как черт из пекла!
Я распахнула дверь настежь, поддала ей ногой пониже спины и вышвырнула вон. Последние двадцать лет она вряд ли передвигалась с подобной скоростью. Остальные девушки только переглянулись, как будто говоря:
– Во дает!
– Живей, живей, в зал, в зал! За что я вам плачу? – заорал Марино за дверью.
Из гадюшника донеслось треньканье оркестра, мы выстроились гуськом, как арестантки, и ещё один кошмарный вечер начался.
Я вернулась в раздевалку в десятом перерыве, как раз после "У тебя нет замка, милый", чтобы на минутку скинуть туфли и сделать пару глотков. Дух Джулии был ещё здесь, все ещё звучали в ушах её слова, сказанные позапрошлой ночью:
– Прикрой меня, Джин! Я должна на минутку сбежать от этой бетономешалки! Мне от него уже дурно. Он шагает так, словно разбегается для прыжка в длину. Я уже чуть не заорала: "– Давай, парень, когда же ты прыгнешь?"
– Что у тебя с рукой? Танцевала на крыше?
– Это он меня так ведет. Вывернет ладонь и хвать её своими клещами.! Вот, смотри! Чуть не сломал запястье. Смотри, что он наделал своим перстнем!
И показала мне синяк величиной с вишню.
И теперь, сидя в этой мрачной берлоге, я подумала:
"– Это был тот самый тип! Тот, что с ней танцевал.
– А когда её нашли, на каждом глазу у неё лежало по десятицентовику, третий – на губах, и в каждую руку он сунул по одному и сжал ей кулаки, представляете? Слышали вы что-нибудь подобное! Господи, он, видно, охотится на женщин, как черт из пекла!
Я распахнула дверь настежь, поддала ей ногой пониже спины и вышвырнула вон. Последние двадцать лет она вряд ли передвигалась с подобной скоростью. Остальные девушки только переглянулись, как будто говоря:
– Во дает!
– Живей, живей, в зал, в зал! За что я вам плачу? – заорал Марино за дверью.
Из гадюшника донеслось треньканье оркестра, мы выстроились гуськом, как арестантки, и ещё один кошмарный вечер начался.
Я вернулась в раздевалку в десятом перерыве, как раз после "У тебя нет замка, милый", чтобы на минутку скинуть туфли и сделать пару глотков. Дух Джулии был ещё здесь, все ещё звучали в ушах её слова, сказанные позапрошлой ночью:
– Прикрой меня, Джин! Я должна на минутку сбежать от этой бетономешалки! Мне от него уже дурно. Он шагает так, словно разбегается для прыжка в длину. Я уже чуть не заорала: "– Давай, парень, когда же ты прыгнешь?"
– Что у тебя с рукой? Танцевала на крыше?
– Это он меня так ведет. Вывернет ладонь и хвать её своими клещами.! Вот, смотри! Чуть не сломал запястье. Смотри, что он наделал своим перстнем!
И показала мне синяк величиной с вишню.
И теперь, сидя в этой мрачной берлоге, я подумала:
"– Это был тот самый тип! Тот, что с ней танцевал.