Комиссия   ::   Залыгин Сергей

Почти год вел Самсоний Кривой обратно к этому лику свою паству, семей более двадцати, истово замаливая в пути грех, который он взял на своюдушу расколом с великим старцем Лаврентием.

Из-за этого греха и отчаяния был обратный путь еще тяжелее, чем путь вперед, на восток, за море Байкал, и шли поселенцы от зари до зари, а во тьме лишались сна и шептали вслед за Самсонием покаянные молитвы. Были среди них слабые телом либо духом - померли все, и медленно шли они, оставшиеся в живых, и достигли обетованной той земли, зеленого того бугра между бором и озером уже под зиму, даже не имея какого следует зимнего запаса пропитания. А достигнув его, не поверили своим глазам: с бугра зеленого уже избяные дымки тянулись в небо и сами избы не совсем худо-бедно, а ладно были поставлены. На одной избе так и петушок резной весело торчал, красовался, только что не кукарекал.

Это и были полувятские - тоже семей десятка два.

- Сгиньте! - сказали им кержаки. - Земля есть сия наша - мы по ей первую борозду прокладывали, мы в ее первое же зерно бросали - сгиньте, не то пожгем! Убьем! Всё исделаем с вами - сгиньте! - И для начала и показа сожгли крайние две избы: вот как будет со всем вашим селением!

Но полувятским в зиму уходить, бросать новенькие подворья тоже было нельзя, тоже гибель, и они сказали кержацкому табору:

- Вы, правда что, сильнее нас - мужиков у вас поболе. Зато у нас имеется девок шестеро, шестеро невест - давайте родниться?! Породнимся, а родственникам уже тесно не будет, на родственников места хватит уже с избытком!

- Ах, богохульники! - отозвались из табора.