Комиссия   ::   Залыгин Сергей

Ну, когда вынесли Зинке с родителями приемный приговор, тут же миром и сделали поста-новление: поставить беженцам какую-никакую избенку, отпустить из общественного амбара зерна на пропитание ина посев будущего года, сделать помощь скотиной и птицей, а еще дали девке наказ блюсти себя как следует, а иначе, сказали, выгоним на ту самую дорогу, с которой ты только что пришла! Уж вот тогда ни на что не поглядим - выгоним, избавимся от правдаш-ной заразы.

Вот как пристала к Лебяжке Зинаида, как уступили ей лебяжинские мужики.

Но они все-таки как в воду глядели, хлопот у них с этой девкой действительно прибавилось. И заметно.

Росла девка, хорошела, входила в возраст, отец же с матерью хотя есть у нее, но вроде бы их нет совсем, едоки только, а больше никто, и вот она в поле - одна, и в лес за дровишками поехала - опять одна, и даже в базарный день в село Крушиху съездить продать-купить что-нибудь - и тут снова одна.

Мало того что жалко на девку глядеть, как ей приходится всякую работу ломить, а, жалея, нужно ей то в одном, то в другом деле помочь - это бы куда ни шло. Ну, а случись кто-нибудь позарится на нее? Когда она одна-то? Ведь это же верно, что стыд будет и срам на всё общество!

А если к тому же позарится не чужой и дальний человек, а из своих же, из лебяжинских парней? Тогда уже позор всей Лебяжке на всю округу, на весь уезд срам!

Была бы она кривая либо хромая, так и забот бы меньше, но тут дело было совсем наоборот.

И поначалу старики велели лучше глядеть за ней соседям, наказывали, чтобы ни в коем случае не ездила самостоятельно в лес, а только заодно с кем-нибудь, не велели ночевать на пашне одной.