Комната   ::   Сартр Жан-Поль

«Игра, – с сожалением думала она, – это была лишь игра, ни на мгновение я искренне не верила во все это. И все это время он по-настоящему страдал».

Пьер весь размяк и тяжело дышал. Но зрачки его оставались странно расширенными; он обливался потом.

– Ты видела их? – спросил он.

– Я не смогла их увидеть.

– Так лучше для тебя, они бы тебя напугали, – сказал он. – Ну а я к ним уже привык.

Руки у Евы все еще дрожали, в висках стучало. Пьер достал из кармана сигарету и поднес ко рту, но не прикуривал ее.

– Мне все равно, я могу смотреть на них сколько угодно, но не желаю, чтобы они меня касались: боюсь, еще заразят меня прыщами.

Он на мгновение задумался, потом сказал:

– Ты их слышала?

– Да, – сказала Ева, – это как мотор самолета. (Это сказал ей Пьер в прошлое воскресенье.)

Пьер снисходительно улыбнулся.

– Ты преувеличиваешь, – сказал он. Но по-прежнему был очень бледен. Он посмотрел на руки Евы: – У тебя дрожат руки. Тебя взволновало это, бедная моя Агата. Но не переживай: до завтра они не вернутся.

Ева не могла говорить; у нее стучали зубы, и она боялась, как бы Пьер не заметил этого. Пьер долго ее разглядывал.

– Ты ужасно красива, – сказал он, покачивая головой. – Жаль, по-настоящему жаль.

Он быстро протянул руку и коснулся ее уха.

– Моя прекрасная дьяволица! Ты мне немного мешаешь, ты слишком красива – это меня отвлекает. Если не будет регрессии…

Он замолчал и удивленно взглянул на Еву.