JК
Коньяк Наполеон (рассказы) :: Лимонов Эдуард
Страница: 182 из 188И меня выгнали, если вы помните, тотчас после положительной реакции советских газет на мои критикующие Америку статьи…
— Ладно, господин Лимонов, вы что, всерьез верите, что у журналиста или писателя может быть Родина? Кончайте вашу демагогию, лучше поговорим, как старые друзья.
— Давайте… как старые друзья. Только перестаньте называть меня господином, как в дореволюционной пьесе, а? Родина или нет, назовем ее потише: страной, где мы родились. Лишь для себя, не для нее, этой страны, или абстрактного общественного мнения, лишь для себя, я считаю унизительным и поганым занятием добывать себе хлеб насущный, диктуя местным солдатам: «Мы привели из разведки двух пленных…»
— В наших диктантах, насколько я знаю, никогда не упоминается конкретно, советские или русские это пленные. Пленный — и точка. Однако я лично не собираюсь защищаться. — Львовский взял солонку и стал почему-то высыпать соль себе на ладонь. — Вы правы. Я согласен с вами: обучать американских солдат русскому языку — грязное дело. Bo-время Великой Отечественной войны переводчиков вешали на площадях вместе с полицаями. Но себя, извините меня, я выделяю из двух сотен беспринципных мужчин и женщин по нескольким причинам. Во-первых, я написал о нашем гадюшнике книгу, где я их разоблачаю. Во-вторых, я стою над схваткой двух пауков — СССР и Соединенных Штатов. Ни один из пауков мне не близок. Я даже хотел бы, чтобы они друг друга высосали.
— Ладно, господин Лимонов, вы что, всерьез верите, что у журналиста или писателя может быть Родина? Кончайте вашу демагогию, лучше поговорим, как старые друзья.
— Давайте… как старые друзья. Только перестаньте называть меня господином, как в дореволюционной пьесе, а? Родина или нет, назовем ее потише: страной, где мы родились. Лишь для себя, не для нее, этой страны, или абстрактного общественного мнения, лишь для себя, я считаю унизительным и поганым занятием добывать себе хлеб насущный, диктуя местным солдатам: «Мы привели из разведки двух пленных…»
— В наших диктантах, насколько я знаю, никогда не упоминается конкретно, советские или русские это пленные. Пленный — и точка. Однако я лично не собираюсь защищаться. — Львовский взял солонку и стал почему-то высыпать соль себе на ладонь. — Вы правы. Я согласен с вами: обучать американских солдат русскому языку — грязное дело. Bo-время Великой Отечественной войны переводчиков вешали на площадях вместе с полицаями. Но себя, извините меня, я выделяю из двух сотен беспринципных мужчин и женщин по нескольким причинам. Во-первых, я написал о нашем гадюшнике книгу, где я их разоблачаю. Во-вторых, я стою над схваткой двух пауков — СССР и Соединенных Штатов. Ни один из пауков мне не близок. Я даже хотел бы, чтобы они друг друга высосали.