Конвеэр смерти   ::   Прокудин Николай

Пыл «царандоевцев» охладили направленные наних пушки и наше численное превосходство. Снять напряженность и не допустить перестрелки помогли только уговоры Арамова и Мурзаилова на «фарси» (таджикском языке). Хорошо, что у нас много таджиков! Баха Арамов успокаивал и растаскивал в разные стороны наших солдат и «сарбосов», громко орал на аборигенов, переговаривался с афганскими командирами.

Кровавое, шевелящееся в отдельных местах человеческое «месиво» постепенно затихало. Люди умирали один за другим. И афганцев и наших мы выносили совместными усилиями. Наконец, афганцы, ругаясь, построились в стороне от дороги и уныло побрели пешком к шоссе. С нами ехать дальше они не пожелали. Столкновение удалось предотвратить, но вспыхнувшую неприязнь вмиг не погасишь. А как дружно мы недавно ехали! Мирно переговаривались и улыбались друг другу, всего полчаса назад…

***



Колонна медленно двинулась в сторону Кабула, с осознанием выполненного долга. Я сидел на башне рядом с Острогиным, мы обсуждали его любовные приключения в отпуске. Вдруг Серж громко вскрикнул и схватился за спину, привалившись к крышке люка. Я посмотрел на то место, которое он потирал, изогнув руку: крови нет. Но Сергей громко матерился, кривился от боли и стонал.

— Что это было, Острога? — спросил я. — Что случилось?

— Каменюку бросили или из рогатки стрельнули, гаденыши. Вон те чумазые бачата! Мы только что миновали их беснующийся выводок. Убил бы! Вот черти.

— Это они отомстили тебе за виноградники.