Страница:
36 из 50
И затем, когда Франц, дыша вином и благодарностью, простился с ним, осторожно сошел по ступенях в сад, осторожно протиснулся в калитку и, все еще держа шляпу в руке, исчез за углом, Драйер подумал, как бедняга славно выспится там, у себя в номере, — и сам почувствовал упоительную дремотность, — после тенниса, после обеда — поднялся по внутренней деревянной лестнице наверх, в спальню.
Там, в оранжевом пеньюаре, согнув голую, бархатно-белую шею, которую особенно оттеняла темнота ее волос, собранных сзади в низкий, толстый шиньон, сидела у зеркала Марта и розовой замшей терла ногти. В зеркале Драйер увидел ее гладкие виски, белый равнобедренный треугольник лба, напряженные брови — и так как Марта не подняла головы, не оглянулась, он понял, что она сердится.
Он мягко сказал, желая ухудшить положение: — Отчего ты исчезла? Могла подождать, пока он уйдет… правда же… Марта, не поднимая глаз, ответила:
— Ты прекрасно знаешь, что мы сегодня приглашены на чай. Тебе тоже не мешало бы привести себя в порядок.
— У нас есть еще часок, — сказал Драйер, — я, в сущности говоря, хотел было соснуть.
Марта, быстро поводя замшей, молчала. Он скинул пиджак, развязал галстук, потом сел на край кушетки, стал снимать башмаки.
Марта склонилась еще ниже и вдруг сказала: — Удивительно, как у некоторых людей нет никакого чувства собственного достоинства. Драйер крякнул.
Спустя минуту Марта со звоном отбросила что-то на стеклянную подставку туалета и сказала:
— Интересно знать, что этот молодой человек подумал о тебе? Говори мне «ты», называй «дяденька»… Неслыханно…
Драйер улыбнулся, шевеля пальцами ног и глядя, как переливается золотистый шелк носков.
|< Пред. 34 35 36 37 38 След. >|