Кошмары   ::   Кортасар Хулио

Порою к горлу подступали рыдания и уверенность в том, что Меча отличает его от остальных, что когда он стоит тут, глядя на нее, кошмар достигает своего пика и лучше уйти немедля, потому что он не может помочь, потому что говорить с ней бесполезно, дурочка, милая, хватит издеваться, слышишь, открой глаза, брось ты эти дешевые шутки. Меча-дури-ща, сестренка, сестренка, до каких пор ты будешь водить нас за нос, чертова идиотка, симулянтка, прекрати ломать комедию, вставай, ты понятия не имеешь о том, что творится вокруг, но все равно я тебе расскажу, Меча, именно потому, что ты ничего не понимаешь, я тебе расскажу. Эти мысли проносились как бы во вспышках страха, Лауро охватывало желание припасть к Мече; вслух же он не произносил ни слова, ведь сиделка с доньей Луисой никогда не оставляли Мечу одну, а он столько должен был сказать ей, да и она, наверное, говорила с ним оттуда, из того мира, мира закрытых глаз и пальцев, чертивших на простынях ненужные письмена.

Дело было в четверг; сами-то они потеряли счет дням, хотя, впрочем, это их не волновало, но когда они пили на кухне кофе, сиделка сказала, что сегодня четверг, и сеньор Ботто вспомнил про специальный выпуск новостей, а донья Луиса – про то, что звонила ее сестра из Росарио и что она приезжает то ли в четверг, то ли в пятницу. У Лауро наверняка уже начались экзамены, он ушел в восемь часов утра, не попрощавшись, а в записке, оставленной в гостиной, говорилось: дескать, придет ли он к ужину – неизвестно, но на всякий случай ждать его не стоит.