Костры ночных Карпат   ::   Близнюк Семен

Действительно, на другой же день абверовец предложил майору совершить поездкус целью ознакомления с ходом выполнения венгеро-немецких соглашений о сотрудничестве. Однако по дороге гостя тянуло не к казармам и не к близким им жандармским канцеляриям. Отправились в Солотвину, и Кнехт, спустившись в шахту, долго бродил по сверкающим кристаллами соли штольням и галереям, о чём-то беседовал с немцем-штейгером, записывал в свой крохотный блокнотик какие-то данные о солерудниках. Потом поднимались на машине в горы — против течения Теребли: заезжали на лесоучастки, заходили чуть ли не в каждую корчму, и Кнехт заставлял Немеша расспрашивать жителей о том, о сём, угощая выпивкой… Абверовец тем временем щёлкал фотоаппаратом, висевшим на его короткой, крепкой шее, и Немеш, заметив на лице попутчика странную улыбку, открывавшую крупные жёлтые зубы, вдруг почувствовал, что его начинает знобить. Тут он вспоминал кадры берлинской кинохроники, которую крутили в ужгородском военном клубе: вот с такой улыбкой офицеры вермахта фотографировались в Польше на фоне рвов, заваленных трупами… Будучи по природе самолюбивым и жестоким, Немеш чувствовал себя не в своей тарелке, когда видел примеры жестокости более изощрённой, чем та, которая была свойственна ему. Он признавал только прямолинейность действий и не понимал, зачем совать своим жертвам сладости, когда можно с ними расправиться сразу, без церемоний.