JК
Костры ночных Карпат :: Близнюк Семен
Страница: 223 из 234 — Юхновец моя фамилия, Лев Андреевич, работаю машинистом тепловоза в Чопе, а история, которая связала мою судьбу с Закарпатьем, такая…
* * *
— Держи опачину! Слышь, держи, кудрявый черт, кому я говорю! — жилистый, гибкий гуцул Колачук подскочил к рулевому и поддержал сзади скользкий тяжёлый ствол — невидимая в седых бурунах лопасть загремела, плот дёрнуло, начало разворачивать к крутым скалам. Микола взял «кермо» на себя — вздулись буграми мышцы на руках, согнулась от напряжения спина. Рулевой спохватился, тоже потянул весло изо всех сил — и вот медленно, нехотя отпустила река плот, вынесла бокорашей на стремнину притока Белой Тисы — злого, колючего Щауля.
«Кудрявый черт» — приземистый, широкоплечий Иван Мартыш исподлобья поглядел на Колачука — ждал от него взбучки. Но Микола весело помахал рукой скале, мимо которой проскочили, скалил белые зубы. Только потом толкнул Ивана:
— Это тебе не сопилочки вырезывать, друг!
Третий бокораш, Олекса Приймак, жилистый, как Микола, только покрупнее да пошире в плечах, даже не оглянулся. Он стоял впереди, всматриваясь в рыжую после дождей воду — его дело было тонкое, штурманское — следить за порогами. Когда плот успокоился и поплыл, покачиваясь на тихой воде, у низкого берега, Олекса закурил. Он был в их компании своего рода судьёй, и сейчас Иван, в поисках защиты от Миколиных подначек, кинул Приймаку:
— Ну ты скажи — все равно проскочил бы, я знаю ту проклятую яму у скалы — чего он цепляется?
— Не проскочил бы, — Олекса упрямо мотнул головой, — никак не проскочил бы… Тут всегда двоим надо опачину держать.
* * *
— Держи опачину! Слышь, держи, кудрявый черт, кому я говорю! — жилистый, гибкий гуцул Колачук подскочил к рулевому и поддержал сзади скользкий тяжёлый ствол — невидимая в седых бурунах лопасть загремела, плот дёрнуло, начало разворачивать к крутым скалам. Микола взял «кермо» на себя — вздулись буграми мышцы на руках, согнулась от напряжения спина. Рулевой спохватился, тоже потянул весло изо всех сил — и вот медленно, нехотя отпустила река плот, вынесла бокорашей на стремнину притока Белой Тисы — злого, колючего Щауля.
«Кудрявый черт» — приземистый, широкоплечий Иван Мартыш исподлобья поглядел на Колачука — ждал от него взбучки. Но Микола весело помахал рукой скале, мимо которой проскочили, скалил белые зубы. Только потом толкнул Ивана:
— Это тебе не сопилочки вырезывать, друг!
Третий бокораш, Олекса Приймак, жилистый, как Микола, только покрупнее да пошире в плечах, даже не оглянулся. Он стоял впереди, всматриваясь в рыжую после дождей воду — его дело было тонкое, штурманское — следить за порогами. Когда плот успокоился и поплыл, покачиваясь на тихой воде, у низкого берега, Олекса закурил. Он был в их компании своего рода судьёй, и сейчас Иван, в поисках защиты от Миколиных подначек, кинул Приймаку:
— Ну ты скажи — все равно проскочил бы, я знаю ту проклятую яму у скалы — чего он цепляется?
— Не проскочил бы, — Олекса упрямо мотнул головой, — никак не проскочил бы… Тут всегда двоим надо опачину держать.