Кот внутри   ::   Берроуз Уильям Сьюард

Той ночью, впервые за три года, Руски прыгнул на мою кровать, мурлыкая и ласкаясь, потерся о меня и уснул, благодаря за спасение. На следующий день я позвонил в службу контроля за животными. "Моего кота поймали и доставили в приют, и я хочу знать, при каких обстоятельствах это произошло". "Обстоятельства таковы, что незаконно оставлять кота без присмотра". "Нет, я имею в виду, каким образом это произошло?" Судя по всему, его поймали в ловушку на углу Девятнадцатой и Баркер, примерно в двухстах ярдов от моего участка. Возможно, его продержали в коробке- ловушке всю ночь. Неудивительно, что он был так перепуган. Тогда я ничего не знал об этих ловушках. Не знал, что кошек могут забирать. Ближе. Еще ближе. Представить, вдруг я был бы в отъезде. Представить... Не хочу. Очень больно. Теперь все мои кошки носят ярлычок о прививке против бешенства. Крик Руски, который я услышал внутри, был не просто сигналом бедствия. Это был печальный, жалобный голос пропащих душ, скорбь, приходящая, когда осознаешь, что ты последний из своего рода. У такой скорби нет свидетелей. Свидетелей не осталось. Должно быть, это много раз случалось в прошлом. Случается и теперь. Виды в опасности. Не только те, которые существуют или существовали когда-то и вымерли, но все создания, которые могли бы существовать. Надежда. Шанс. Шанс потерян. Надежда умирает. Крик, преследующий единственного, кто способен его слышать, но находящегося слишком далеко, чтобы слышать, болезненная, мучительная печаль. Это скорбь без свидетелей. "Ты последний. Последний человек кричит". Это древний крик.