Страница:
16 из 37
Еще в комнате был глиняный очаг, а напротив очага раскладное кресло; в нем сидел сейчас Мокетуббе. При небольшом росте - в пять футов и один дюйм - он весил добрых двести пятьдесят фунтов. Он был одет в черный суконный сюртук, но рубашки не было, и его круглый и гладкий, как медный шар, живот выпирал над пояском полотняных кальсон. На ногах у него были туфли с красными каблуками. За его креслом стоял мальчик-подросток и обмахивал его опахалом из бахромчатой бумаги. Мокетуббе сидел неподвижно, закрыв глаза и положив на колена свои жирные, похожие на ласты руки. Его широкое желтое лицо с плоскими ноздрями было как маска - загадочная, трагическая, равнодушная. Он не открыл глаз, когда вошли Черника и Три Корзины.
- Он с самого рассвета их надел? - спросил Три Корзины.
- Да, с рассвета, - ответил мальчик. Движение опахала не прекращалось ни на минуту. - Сами видите.
- Да, - сказал Три Корзины. - Мы видим.
Мокетуббе не шевельнулся. Он сидел, как изваяние, как малайское божество в сюртуке и кальсонах, с голой грудью, обутое в вульгарные туфли на красных каблуках.
- Будь я на вашем месте, - сказал мальчик, - я бы его не трогал.
- Ты бы, может, и не трогал, - сказал Три Корзины. Они с Черникой присели на корточки. Мальчик продолжал помахивать опахалом. - Слушай, о вождь! - начал Три Корзины. Мокетуббе не шевелился. - Он убежал.
- Я вам говорил, - сказал мальчик. - Я знал, что он убежит. Я вам говорил.
- Да, - сказал Три Корзины. - Много вас таких, которые потом говорят то, что надо было знать раньше.
|< Пред. 14 15 16 17 18 След. >|