Красные листья   ::   Фолкнер Уильям

Он находился так близко от плантации, что к нему долетал запах дыма и жареного мяса, и он подумал, что надо бы поесть, потому что он, наверно, голоден, ведь больше суток он ничего не ел. "Но отдохнуть важнее", - сказал он. Он все твердил это себе, лежа в зарослях пахучей травы, потому что от усилий отдохнуть, от мыслей о том, что отдохнуть необходимо и надо это сделать скорей, скорей, сердце у него колотилось, словно от быстрого бега. Казалось, он забыл, как люди отдыхают, и шести часов будет мало, чтобы это вспомнить.

Как только стемнело, он снова встал. Он думал, что будет брести всю ночь, тихо, не торопясь, так как идти ему все равно было некуда, но с первого же шага он бросился бежать, тяжело дыша, широко раздувая ноздри, грудью врезаясь в плотный, душный, хлещущий мрак. Он бежал целый час, сам не зная куда, потеряв направление, как вдруг остановился и стал слушать, и немного погодя удары его сердца отделились от боя барабанов. Барабаны были где-то недалеко, не больше чем в двух милях. Он пошел на звук и долго брел в темноте, пока не ощутил едкий запах дымового костра. Барабаны не умолкли при его появлении; только старшина вышел вперед, туда, где беглец стоял в струе дыма, тяжко дыша, раздувая трепещущие ноздри, и глаза у него тускло светились на измазанном грязью лице, то слабее, то ярче, словно свет их зависел от движения легких.

- Мы ждали тебя, - сказал старшина. - А теперь уходи.

- Уходить?..

- Поешь и уходи. Нельзя мертвому быть среди живых. Ты сам это знаешь.

- Да. Я знаю. - Они не смотрели друг на друга.